«Огромные куски штукатурки висят на честном слове»: Марина Жукова - об опасности Дома Бака

История капремонта выдающегося памятника эпохи модерна – Дома Бака – стала важным кейсом, который выявил системные проблемы в ремонте петербургских исторических зданий: нарушение сроков и технологий проведения работ. Жильцы Дома Бака подали пример всем горожанам: можно не принимать халтурный ремонт, особенно – если его результаты банально опасны и для обитателей дома, и для прохожих. Больше года длится бюрократическая эпопея по приемке обновленного фасада, и конца ей не видно. О промежуточных результатах корреспондент newia.ru побеседовал с председательницей совета дома Мариной Жуковой.

Здание, которое оказалось в эпицентре битвы между его жильцами и строительными компаниями в начале XXI века, появилось в 1905 году. Его построил выдающийся петербургский архитектор Борис Гиршович по заказу Юлиана Бака – мецената, борца за права евреев в России, издателя политического издания «Речь».

Главная изюминка дома, делающая его поистине уникальным, – воздушные галереи, соединяющие второй и пятый этажи корпусов здания. В Доме Бака жил и творил художник и дизайнер Леон Бакст, поэт-имажинист Анатолий Мариенгоф. До 2001 года дом не имел охранного статуса. Только 19 лет назад его включили в перечень вновь выявленных объектов культурного наследия.

До наших дней здание дошло в плачевном состоянии. Когда жители выяснили, что капремонт дома предстоит только в 2033 году, то пришли в ужас. О том, как им удалось частично изменить ситуацию к лучшему, мы расспросили Марину Жукову.

- Как вам удалось перенести дату капремонта с 2033 на 2018 год?

- Было два эпизода. В конце 2013 года жилищный комитет выставил на всеобщее обозрение программу капремонта. Власти выпустили несколько пресс-релизов: мол, вот программа, она еще сырая и недоработанная, но вы можете найти в ней свой дом, и если у вас есть какие-то предложения, то пишите до 25 января, и мы все учтем. Мы посмотрели, и написали под впечатлением от увиденного. Впечатлило нас три факта: ремонт подвалов нашего дома был запланирован на 2033 год, ремонт фасада – тоже на 2033 год, ремонт кровли на 2023 год.

- С кровлей на тот момент уже были серьезные проблемы?

- Да, она текла по всему периметру. Это было следствием «прекрасного» некачественного ремонта по программе «Наши крыши», который был в «нулевых».

Итак, мы написали письмо о том, что с мы с такими сроками не согласны. Когда программу опубликовали в финальном виде, то мы обнаружили, что ситуация частично изменилась. Подвалы так и остались запланированными на 2033 год, ситуация по кровле ухудшилась: ее ремонт сдвинули на 2024-2026 годы, а реконструкцию фасадов приблизили на 2018-2020 годы. Это был первый перенос сроков. Но сейчас это окно возможностей закрыто.

Далее был следующий эпизод переноса. Дело в том, что даже в том виде, в котором программа существует, Фонд капремонта ее не соблюдает. Понимая это, мы в 2017 году написали письмо в жилищный комитет о том, что 2018й приближается, а проектную документацию готовят год; собственно, можете ли вы нам рассказать, когда вы нас будете делать, и начался ли тендер на проект. На это ответили, что Дома Бака в краткосрочной программе на 2018-2019 годы нет. Но как нет? В долгосрочной-то есть.

Мы имели легальное право на капремонт в этот период. Но чтобы этого добиться, пришлось действовать разными способами. Действовали через знакомства, поднимали вопрос на приеме у вице-губернатора Албина, через депутатские запросы. В конце концов, на пресс-конференции в Президентской библиотеке по поводу возвращения исторических дверей в дом председатель КГИОП (Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры) Сергей Макаров в прямом эфире пообещал, что в 2018 году ремонт фасада Дома Бака будет. То есть мы зашли сразу с нескольких сторон.

А дальше началась гонка. Вместо того, чтобы спокойно сделать проект, потом выбрать нормального подрядчика и качественно провести ремонт, все куда-то торопились. На разработку проекта выделили всего месяца три. А производство капитального ремонта отдали той же компании, что и разрабатывала проект – такого быть не должно! – и у которой еще не было опыта работ по капитальному ремонту с ФКР.

- Какие вы заметили нарушения при ремонте фасада?

- Работы начались слишком поздно – только в июле. Почему? Во-первых, проект еще был не утвержден. Во-вторых, леса не давали выставлять из-за Чемпионата мира по футболу. Теплый конец апреля, май, июнь были пропущены. А работать можно только до октября. Естественно, они не успевали к этому сроку закончить, поэтому с приходом зимы работы не остановились.

Я не знаю ни одного дома в Питере, где работы бы остановили из-за того, что начинаются холода. Они установили тепляк, но он не грел. Это был фактически муляж. На все наши письма в разные инстанции следовал один ответ: есть же тепляки, и температура там плюсовая. Но это было не так! У нас даже видео есть, как мы измеряли температуру.

В общем, основная масса работ, особенно на основном фасаде, который выходит на Кирочную улицу, была сделана сначала просто в минус, а потом в экстремальный минус.

- Именно из-за этого впоследствии начали отваливаться куски штукатурки?

- Да, но это не единственная причина. Это связано еще и с тем, что утвердили очень странную методику: сбили несущие кованые гвозди – большие, дореволюционные, а вместо них не поставили на штукатурной тяге никаких усилений – ни «сеточку», ни анкера с проволокой, ни что-либо другое. То есть огромные куски штукатурки повисли на честном слове под протекающими отливами.

После нашей жалобы приехал тогда еще врио губернатора Беглов, сказал: «А что ж у вас тяги не усилены, надо усилить». Но в итоге это так толком и не исправили: на 20% выполнили распоряжение Беглова, а на 80% не выполнили. Четвертый этаж до сих пор в таком виде, пятый этаж в таком же виде…

- В результате вы остались, мягко говоря, недовольны капремонтом. Сколько уже идет эпопея с его приемкой?

- Дело в том, что строительный сезон длится примерно с апреля по октябрь. И в октябре должны либо переносить остаток работ на следующий год, либо их полностью завершать. У нас же из-за того, что финансовый год не совпадает с этим периодом, а бюджет частично субсидирует производство работ, все начинают гнать сроки до декабря и требовать приемку до Нового года, чтобы успеть получить постоплату.

Поэтому первый раз о приемке начали говорить в конце 2018 года, когда еще не был завершен лицевой фасад. Мы требовали остановить работы – на дворе зима, заморозки, а нам пели песни про приемку. Естественно, соглашаться мы не стали.

В марте вновь о ней заговорили. Назначили комиссию. Когда поняли, что я не хочу подписывать (право подписи общее собрание собственников делегировало председателю Совета дома Марине Жуковой – прим. ред.), представители строительной компании начали собирать подписи с соседей, что те согласны на приемку и не имеют претензий.

- Люди подписывались?

- Ну, сначала они не понимали в чем дело. Появился некий человек Станислав, он ходил по парадным и рассказывал, что «плохая» председатель совета дома не дает закончить работы, из-за этого во дворе беспорядок. А чтобы закончить работы, нужна приемка, подпишите – и все закончится. Частично этот странный маневр сработал. В любом случае, это было незаконно.

- В договоре между Фондом и подрядчиком прописала возможность на приемке составить акт выявленных замечаний. После чего строители закончат ремонт «по гарантии». Почему вы отказались от этого варианта?

- Ну не может в акте выявленных замечаний быть половина невыполненных работ. В акте возможны только мелкие недоделки, а не как у нас…

В следующий раз приемку нам предложили назначить на август 2019 года. Мы снова отказались. Знаете почему? У меня есть совершенно официальное обоснование для любого объекта культурного наследия. По федеральному закону, перед приемкой должен быть сдан в КГИОП и принят им научно-реставрационный отчет. Насколько я знаю, это требование нигде не соблюдается. А мы требуем, чтобы соблюдалось. А отчета, естественно, нет, потому что КГИОП «это» принять не сможет.

Такая ситуация с капремонтом исторических зданий не только у Дома Бака. Просто у нас все «под софитами». На самом деле, это системно тиражированная проблема.

- Несчастные случаи из-за халтурного ремонта уже были?

- Нет, но, например, 22 декабря упал кусок основания колонны у Пятерочки. Это счастливый случай, что никто не пострадал! Кроме этого, было еще шесть падений штукатурки в декабре-январе. И еще будет падать – трещины есть. Я не хочу брать на себя такую ответственность – пусть КГИОП берет. Когда мы делаем брендированные каски, мы не шутим, мы действительно считаем, что под нашим домом опасно ходить (жители Дома Бака создали линейку собственного мерча – прим. ред.).

- Какое вы сейчас видите идеальное разрешение этой ситуации?

- Должен прийти нормальный подрядчик КГИОПа и по частям, потихоньку привести дом в порядок. Секциями, чтобы не слишком усложнять жизнь людей.

Если что-то упадет и травмирует кого-то – я себе этого не прощу. Я буду считать, что это я недоделала, недодавила. Но есть ощущение, что пока такой трагедии не произойдет, все останется по-прежнему.