Время жестокой диалектики (окончание)

...начало продолжение...

ТЕНЬ, ПЛЕТЕНЬ И БЛИЖНИЙ ВОСТОК

Добросовестный конспиролог Шерман Скольник, в 2002 году писавший о противостоянии семей Рокфеллеров и Ротшильдов, подчеркивал, что Бильдербергский клуб – не центр, где вьются сети заговоров, а площадка, где самые влиятельные финансовые группы демонстрируют друг другу свои «козыри» влияния. Он называл при этом (подчеркивая условность наименований) сообщества Ротшильдов и Рокфеллеров, а также еще одну группу, постоянно присутствующую на заседаниях клуба – шведское семейство Валленбергов и подконтрольные ей финансовые структуры. К слову, на Бильбербергской встрече 2014 года Валленберги были представлены более широко, чем когда-либо за последние десять лет. В таком количестве североевропейское семейство присутствовало – если проводить параллели – разве что на Конференции по партнерству и росту в регионе Балтийского моря (Санкт-Петербург, 23-25 сентября 2001 года), на который был впервые вынесен проект газопровода «Северный поток».

С другой стороны, недобросовестная конспирология может вовсе не оперировать именами членов крупных банковских семейств, сводя неофициальные политические формиаты к сговорам глав государств или в лучшем случае правящих семей. Вот, например, Евгений Янович Сатановский в статье под названием «Война трубопроводов» избегает подозрений в «теории заговора», между тем описывая именно заговор и не утруждая себя ссылками на источники. Может быть, эти источники очень конфиденциальные, но в логике явно чего-то недостает. Причем не второстепенного, а главного.

Например, по Сатановскому получается, что главным предметом борьбы за контроль над Афганистаном является трубопроводная проблема. Правда, в отличие от вышеназванного «Северного потока», упоминаемый им трубопровод Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ) крайне далек от материализации. Даже, как мне представляется, удаляется от нее все стремительнее, поскольку газотранзит (в отличие от наркотранзита) не любит суррогатных войн, даже если такая война (как это было с Первой чеченской) прикрывается трубопроводным предлогом.

В год «арабской весны» Евгений Янович с недюжинным упорством мешал в одну кучу саудовский салафизм с катарским ихванизмом. Сейчас, когда саудовская корона официально прерывала отношения с Катаром, а высказывания бывшего эмира о саудовском короле стали предметом всеобщей гласности, валить все в ту же кучу становится уже просто несолидно. Поэтому Евгений Янович строит свою теорию, наоборот, на противопоставлении. По его версии, государство Катар чрезвычайно заинтересовано в пресловутом ТАПИ. Стоявшие у истоков проекта американская Unocal и израильская MerhavGroup Йосефа Маймана вовсе не упоминаются. Оказывается, все это задумка Катара. А «саудиты» (вообще, говоря по-украински, «загалом»), напротив, только и стараются эту игру поломать, чтобы пролоббировать обратный, западный поток туркменской нефти – в Азербайджан по не менее гипотетическому Транскаспийскому газопроводу. В качестве доказательства приводятся два эпизода на афгано-туркменской границе, где состоялись перестрелки между контролирующими пограничными районами полевыми командирами.

Нельзя сказать, что эпизоды на туркмено-афганской границе, в районе Фарьяба, остались без внимания отечественных аналитиков. Добросовестный исследователь Никита Мендкович посвятил этой теме большую статью, предметом которой были никакие не газовые, а сугубо наркотранзитные конфликты (в том числе и в туркменских ведомствах). Однако Евгений Янович настаивает, что коль скоро труба ТАПИ была нарисована через Фарьяб, то значится, беспорядок на границе является «намеком» Ашхабаду, чтобы он тянул трубу строго на запад, но ни в коем случае не на юго-восток. Причем намеком именно от «загальных» саудитов – хотя официальный Ашхабад сетовал на это не в Эр-Рияд, а в Кабул.

Какие именно выигрыши «загальные» саудиты получат от Транскаспийского газопровода, остается при этом полнейшей загадкой (равно как и выигрыши от ТАПИ для Катара, специализирующегося на СПГ – и если уж в чем заинтересованного, так это в данном случае в прокладке канала Каспий-Черное море). Если же говорить о текущих нефтегазовых «играх» в регионе, то напрашивается – просто бьет в глаза – путч ИГИЛ в несчастном Ираке. Где в заложники берутся граждане Турции, а одновременно обостряется курдская проблема, которую Анкаре приходится решать как раз в канун президентских выборов. Но Евгений Янович нам старательно доказывает, что выборы не имеют никакого значения, а тот, кто их преувеличивает, дескать, ударяется в «мистику».

Хороша мистика, однако, если победа Асада в Сирии стала самым жирным минусом для внешней политики Обамы в этом году, а от итога выборов в Турции зависит целиком и полностью дальнейший путь, равно как и статус страны – все аспекты без исключения, от идеологии до политической системы! А если говорить об Украине, которой посвящена половина той же статьи, то разве не на высшем мировом уровне решалось, кто именно и когда именно – неважно, с какими полномочиями – должен любыми средствами (в том числе и с использованием донбасского восстания для сужения электората) «очолюваты» несчастную Украину?

Оказывается, все это совершенно неважно. И прошлогодняя смена власти в Иране тоже не важна. Потому что Иран, как вдалбливает нам Евгения Янович уже который год, только и зафиксирован на своем ядерном проекте – и поэтому-то Иран в среднесрочном периоде не пустят на углеводородный рынок Европы, зато пустят Туркменистан пустят, усилиями пресловутых саудитов, а также могучей Турции, причем решение якобы примут в Казахстане на международном нефтегазовом форуме, прямо сейчас! Больше того, Туркмению даже отговорят поставлять газ в Китай (примечание: 16 июня запущена третья ветка газопровода – видимо, для развлечения строили). Про разваливающийся Ирак – скороговорочка, про последствия для той же Турции и Ирана – ни слова. Получается, что иракские события – сюжет сугубо второстепенный по сравнению с саудо-туркмено-казахским заговором против «Южного потока», простирающегося в афганские дали…

Профессор Георгий Мирский из ИМЭМО хотя бы откровенен. Наступление суннитских радикалов-салафитов вызывает у него тревогу за Израиль. Евгений Янович об этом государстве умалчивает вовсе (если не считать иранского ядерного рефрена), благо вся теория саудовско-катарской борьбы за Ашхабад благополучно и так уводит читателя подальше, подальше от Ближнего Востока. И в итоге второстепенные интересы выводятся в центр внимания, а ключевые противоречия оказываются за скобками.

В итоге, если мы следуем раскрученному Сатановским клубку коварных саудовско-турецких злокозненных нитей (благо, по его словам, в регионе в выигрыше оказывается все равно Турция), мы не замечаем:

а)визита Джона Керри не только в Багдад, но также в Каир, то есть протягивания руки строптивому генералу аль-Сиси; попыток Керри уговорить власти Иракского Курдистана поддержать Багдад высказывания его покровителя Лесли Гелба о том, что несмотря на украинский кризис, в Ираке требуется сотрудничество США с Россией, Ираном и даже Дамаском (!),

б)фактического вступления истерзанного Дамаска в военные действия на иракском фронте,

в)активного сближения Азербайджана (который нехорошая Труция с загальными саудитами толкает в Транскаспийский проект) с Москвой,

г)поддержки Израилем (в пику Керри) дела независимости Курдистана, то есть перекройки границ – которая, между прочим, могла бы оказаться для России весьма весомым аргументом в тех же спорах вокруг Крыма и Донбасса,

д)последних контрактов BritishPetroleum и BritishGas, в том числе с Израилем по строительству вполне реализуемого и быстро окупаемого газопровода от вышеназванного месторождения «Левиафан» до египетского Идукту.

Между тем именно эти готовящиеся трансформации отражают, во-первых, реальную перегруппировку самых мощных сил, а во-вторых, предвещают смену власти в Вашингтоне. Причем не по той логике, которая была заявлена на Бильдербергской встрече, а ровно по противоположной.

СВЕТ И ТЕНИ «СДВИГА ВПРАВО»

О чем говорили высокопоставленные китайские гости в Лондоне и в Афинах? О китайско-европейской зоне свободной торговли.

С кем китайская сторона заключала соглашения? В Лондоне – с BritishPetroleum о доставке СПГ, в Иерусалиме – с ликудовским министром транспорта Исраэлем Кацем о реконструкции порта Ашдод и порта Хайфа.

Кто, в свою очередь, привел Китай в порт Хайфа? Это был крупнейший китайский, а если точнее – гонконгский миллиардер Ли Кашин.

А теперь я процитирую уже разошедшийся по интернету (усилиями группы «Анонимный интернационал») закрытый доклад российского экспертного коллектива, использующей термин «ПФГ» -«политико-финансовые группы», введенный в оборот И.В.Куколевым.

О начале переориентации российских ПФГ на сотрудничество с КНР

На прошлой неделе (конец мая – К.Ч.) компания Altimo, 100% акций которой в феврале т.г. консолидировал инвестиционный фонд LetterOne19, была преобразована в LetterOneTelecom (L1) и ее штаб-квартира официально переехала в Лондон. Кроме того, было объявлено о планах компании по приобретению сразу нескольких, пока не названных активов в Европе, Азии, Северной Америке и России. Все сделки должны финансироваться за счет инвестиций головного фонда LetterOne, под управлением которой находятся более 15 млрд долл. Эксперты подчеркивают, что хотя формально LetterOne все еще входит в структуру активов "группы М. Фридмана", реально она управляет капиталами "ближайшего окружения В. Путина" и его западных партнеров, легализованными в результате сделки по продаже "Роснефти" пакета "Альфа-групп" в ТНК-ВР. Эксперты считают, что с преобразованием компании и переездом ее штаб-

квартиры в Лондон фактически был завершен важный подготовительных этап к

использованию этих средств для инвестиций в другие проекты. При этом эксперты обращают внимание, что главный управляющий директор Altimo (занял аналогичную должность и в L1) А. Резникович уже заявил, что менеджмент компании будет "укреплен международными кадрами". Эксперты сообщают, что речь идет о включении в состав правления L1 представителей семьи Ротшильдов, которая курировала сделку с ТНК-ВР и претендует на то контроль распределения средств, сосредоточенных теперь в LetterOne. Руководство L1 заявило о том, что рассматривает "около пяти сделок", в частности, в рамках ожидаемой консолидации телекоммуникационных активов в Европе. Между тем, по данным экспертов, все переговоры пока находятся в начальной стадии и могут быть приостановлены в рамках неформального давления на "ближнее окружение Президента РФ" по политическим мотивам. В этих условиях, представители L1 начали активные переговоры с азиатскими партнерами. В частности, на прошлой неделе, стало известно, что дочерняя структура L1 – Vimpelcom, которой принадлежит 100% третьего по величине итальянского оператора Wind, возобновила переговоры с гонконгской корпорацией HutchisonWhampoa, которая владеет четвертым по количеству абонентов итальянским мобильным оператором Three. Переговоры также находятся в начальной стадии и речь может идти либо о слиянии активов, либо о продаже Wind, либо о реструктуризации долга этой компании (10 млрд долл.). Аналогичные переговоры уже велись в 2013 г. Однако тогда Vimpelcomltd настаивал на слиянии активов при сохранении операционный контроля в объединенной компании, а китайские партнеры хотели полностью выкупить Wind. В результате договориться о компромиссе не удалось. По данным экспертов, сейчас позиция руководства Vimpelcomltd не изменилась, и тот факт, что гонконгские партнеры возобновили переговоры, говорит о том, что они готовы согласиться на слияние Wind и Three в единую компанию. По мнению экспертов, каким бы ни был финальный вариант сделки, важен сам факт возобновления переговоров с китайской корпорацией. По информации экспертов, политическое одобрение сделки было получено в конце мая т.г. в ходе официального визита Президента РФ В. Путина в КНР. Эксперты отмечают, что корпорация HutchinsonWhampoa, входит в структур семейного бизнеса одного из богатейших и влиятельнейших людей Азии Ли Кашина. Этот бизнесмен одно время входил в Совет директоров государственной китайской корпорации CITIC и сохранил хорошие личные связи со многими членами правительства КНР и представителями других ведущих китайских корпораций. Более того, по мнению ряда экспертов, Ли Кашин часто действует фактически в государственных интересах КНР, а кроме того имеет весьма серьезные деловые связи в Великобритании, в том числе и с семьей Ротшильдов. Эксперты считают что подключение к схеме легализации капиталов "питерских ПФГ" структур такого влиятельного представителя азиатских бизнес-элит, как Ли Кашин, свидетельствует о реальном намерении определенной части ближнего окружения В. Путина переориентироваться на долговременное сотрудничество с КНР в рамках компенсации рисков от введения санкций со стороны Запада.

Далее приводится справка о HutchinsonWhampoa, и в частности, уместно упоминается о том, что к 1996 году дочерняя структура корпорации, HutchinsonPortHoldings, «установила контроль над портами Кристобаль и Бальбоа по обеим концам Панамского канала».

Оставим за скобками пассаж о «легализации капитала питерскими ПФГ» со сделки, которая и так была легальной – в отличие от ее первоначального варианта в 2011 году, когда у «Роснефти» фактически вымогали $60млрд как раз в канун выборов, когда некоторые (не питерские) ПФГ очень рассчитывали на то, что Дмитрий Анатольевич Медведев останется президентом. Оставим за скобками политическую интерпретацию сделки LetterOne («в соответствии с контрактом компания предоставит существующие волоконно-оптические каналы, построенные в рамках реализации проекта GPON, и подключит к ним 5 тыс. видеокамер для организации видеонаблюдения на всех участковых избирательных комиссиях Москвы») – ну, пытаются авторы впарить заказчику, что выборы в Мосгордуму важнее для мироздания, чем выборы в Афганистане, и без Ротшильдов здесь никак не обойтись. Важнее представляется то, что мы имеем в сухом остатке.

В сухом остатке из всего вышесказанного мы имеем то, что руководство Китая, разобравшись с внутрипартийной оппозицией, монополизировало отношения с теми глобальными финансовыми игроками, которые играют против Федерального казначейства США, и заодно и против Федеральной резервной системы. И соответственно, тот ключ, с помощью которого клан Байдена-Керри собиралась манипулировать китайской политикой, провернется в замочной скважине.

Из этого следует, что Эдвард Сноуден заснул гонконгским агентом влияния, а проснулся китайским. И поэтому ему не хочется в США – по крайней мере до выборов 2016 года.

Из этого следует, что «оккупанты Гонконга», устроившие референдум о способе назначения главы автономии – как и все то, что называется Occupy, инструмент уходящих в оборону рокфеллеровских кругов. (В Гонконге тоже, должно быть, пишут доклады, доказывающие, что способ избрания в Сянганский горсовет перевернет мир, а AsiaSociety делает из этого пропагандистский продукт.)

Из этого следует, что пресловутый TTIP горел синим пламенем вместе со всеми сланцево-газовыми приманками для Евросоюза. И соответственно, Европа не будет больше полагаться на эти приманки в качестве заменителя российского газа.

Из этого следует, что глобальный мальтузианский проект, где «антикоррупционеры» сплотились с экологистами (Transparency-Greenpeace), дискредитируется вместе с кампанией деофшоризации, вместе с идеей деприватизации золотого фиксинга и всеми соответствующими инициативами.

Из этого, соответственно, следует – и это уже видно по китайско-британскому ядерному соглашению – что атомная энергетика реабилитируется. И соответственно, на газовый вентиль как геополитический инструмент полагаться все же не стоит. Что для нашей страны не самая плохая новость: во-первых, возникает стимул для нашей ядерной отрасли, во-вторых, углеводородные корпоративные интересы не смогут довлеть над внешней политикой. И МИД России уже уловил этот тренд, соблазняя Саудовскую Аравию (которую углеводородами не удивишь) ядерными технологиями. В Европе из этого тренда извлекает преимущество Франция – в отличие от Германии.

Из этого следует, что отстаивающие свою субъектность элиты Латинской Америки могут получить некоторую передышку от разнузданного анархо-экологического давления снизу – и оптимизм по этому поводу слышится как в реве футбольных трибун на чемпионате, который не удалось сорвать, так и в недавней программной статье экс-президента Бразилии Игнасио Лула да Сильвы.

Однако если вернуться ближе к нашей географической долготе, то последствия намечающегося геополитического сдвига оказываются двойственными.

Во-первых, по той причине, что политическую «фору» в результате этого сдвига получают (уже получили) неоконсерваторы в США и «Ликуд» в Израиле. Когда мир качается вправо, от этого кто-то неизбежно проигрывает.

Так, последние достижения российского МИД на Ближнем Востоке будут сведены на нет вместе с теми результатами, которые пыталась записать себе в актив администрация Обамы. Это касается не только политиков, но и народов – в данном регионе в первую очередь палестинцев. Но в не меньшей степени это касается и Сирии – напомним, что ее «переформатирование» было задумано еще при Буше. И разумеется, Ирана. Иран будут душить, и «безрезультатный» итог последней встречи «шестерки» объясняется не страхом перед непостроенным реактором, а только что происшедшим поворотом в мировых элитах. Неудивительно, что в израильских СМИ совсем не звучат опасения профессора Мирского: столкновение ИГИЛ с шиитским странами – такой же подарок судьбы для Израиля, как и ирано-иракская война 1980-х годов.

Из американских клановых групп, представленных в действующей администрации, в новую неоконсервативную администрацию впишется только одна – группа экс-посла в Саудовской Аравии Джона Бреннана. О чем говорит состоявшееся-таки назначение Джона Теффта послом в Москву. Эта группа очень жестко стелет в Ираке. Она же на Украине делала ставку, напомним, не на Порошенко, а на «львовских». В ситуации неопределенности в середине апреля российская пропаганда могла напрямую «подрезать ей крылья»: если бы утечка о львовском заговоре была вынесена на все рейтинговые каналы и крутилась ежедневно, оскандалившийся глава ЦРУ мог бы лишиться должности. Но этого не случилось. Теперь Ирак имеет на свою голову ИГИЛ. А мы – Теффта. И вместе с Теффтом мы получим украинский терроризм на нашей территории, с которым иметь дело будет не легче, а труднее, чем с чеченским терроризмом 1990-х.

Другое американское спецведомство, ФБР, «очолюется» персонажем из лобби корпорации Lockheed. Это лобби, как можно было заметить 3 июня, ярко засветилось в Польше: президент Коморовский провозгласил F-16 символом польской независимости. Что по понятным причинам вызвало нервный отзвук в европейской прессе, выражающей позицию конкурентов. Но на Украине это тоже скажется. Напомним, глава ФБР Джеймс Коуми – не только экс-вице-президент Lockheed, но и республиканец.

От того, что Дмитрия Фирташа Вена не выпустит, мир, конечно, не перевернется. Перевернется скорее команда Левочкина со всеми ее проектами, а Порошенко останется королем без королевства. В краткосрочном периоде преимущество получит Коломойский – пока не столкнется с «львовскими». Россия же столкнется с миграционным потоком не только с Донбасса, и этот поток будет очень тяжело «фильтровать», но необходимо – по причине, названной выше. Свои проблемы придется решать «Ростеху», которому давно пора думать о новых источниках сырья. И не только «Ростеху», но также, увы, Украинской православной церкви Московского патриархата. Я не буду углубляться в эту чувствительную тему, но не могу не констатировать, что аутсорсинг ее канонической территории украинскому бизнесу имеет для нее не меньше последствий, чем бездарная политика Россотрудничества – для российского государства.

Тем не менее, в конечном счете ничего фатального в таком повороте нет. В экономической сфере свято место пусто не бывает, и в частности, то место, которое занимал Фирташ в газовом торге, займет кто-то другой, и это произойдет (а вместе с этим – урегулирование отношений «Газпрома» с Киевом и Брюсселем) не ранее начала отопительного сезона. В духовной сфере очистка зерен от плевел только полезна.

И наконец, еще одно обстоятельство. Мы не можем решить за Си Цзиньпина, какой приоритет будет отдан его инфраструктурным проектам в Латинской Америке. Если ставка на Ли Кашина обернется пересмотром проектов HKND, это может коснуться не только Никарагуанского канала, но и глубоководного порта в Крыму. Некие импульсы уже прозвучали: украинский «Пятый канал» взахлеб цитировал китайского посла в Киеве, заверившего якобы, что ничего Китай в Крыму строить не будет, а затем правительство Медведева реанимировало уже списанный проект порта в Тамани.

Если Китай не будет строить порт в Евпатории, то не будет (зачем?) строить и мост через Керченский пролив. Соответственно, та часть российского бизнес-пула, которая именно с расчетом на китайский проект участвовала в поддержке проектов ДНР и ЛНР, может и не продолжить это участие.

В этом также нет ничего фатального. Есть только факт дополнительных трудностей, которые придется преодолевать. Есть факт усилившегося элитного беспокойства, который легко проследить по неофициальной части выше процитированного закрытого доклада и других докладов из той же серии – и хотя подобные откровения в принципе деструктивны для государства, их появление сейчас в известной степени полезно: узкий круг читает и смотрит на себя в зеркало. И прячет глаза, поскольку догадывается, что волей сложившихся обстоятельств само же государство, в лице своей пропагандистской отрасли, поставила перед чиновниками очень высокую планку соответствия. Помимо того, что ситуация, близкая к войне, делает привычные прежде клановые интриги вещью недопустимой. Есть, наконец, факт новых рисков не только для отраслей экономики, которым грозят санкции, но и для физической безопасности первых лиц государства.

В мире продолжается шторм, который не щадит и лиц, считающихся особо неприкосновенными. Через этот шторм пробиваются новые, рожденные бурей этнокультурные общности, и коллективный дух играет в этом куда большую роль, чем частный экономический интерес.

Фактическая ситуация в дестабилизированных зонах такова, что и Курдистан, и Донбасс, и даже Гагаузия (если не помешают некоторые «ПФГ») имеют шансы на самоопределение, а международному праву придется, быстро или медленно, догонять реальность.

Фактическая ситуация в российской политике такова, что руководство страны, однажды получившее редкостную и драгоценную отдачу от народного большинства, о которой любой в мире лидер может только мечтать, не может этот полученный дар спустить или разбазарить – поскольку это еще и вопрос персональной чести. Другое дело, что не каждое действие, которое ему придется совершать, будет желанным для него самого и большинства. Этим будут пользоваться, и уже пользуются, местные политические паразиты и их хозяева, что будет лишний раз корректировать действия Кремля (где, я думаю, читают госпожу Латынину). И дальше придется идти по узкому мостику между взрывов и пожаров слева и справа. При том, что другие, шедшие так же уверенно, уже споткнулись и тонут (как Эрдоган в Турции), в то время как европейские лидеры ведут и продолжают себя вести как гагары и пингвины из горьковского «Буревестника». При этом время для решающего маневра самое благоприятное до осени 2016 года – именно в этот период через дым и туман можно будет провести не только нашу правду, но и наши ключевые интересы.

Таким термином, как «смирение», обычно оперирует духовенство, а не публицистика. Однако мне не найти иного слова в качестве рецепта и для экономической элиты, уютный мирок которой безвозвратно рушится, и для активной части народа, заряженной нетерпеливым ожиданием решительных действий от главы государства. Самым нетерпеливым следует всего лишь уяснить, что для него, как и любого другого политика, проще всего в текущей ситуации было с самого начала вообще не замечать происходящего на Украине. А если уж заметили и вмешались, если взяли на себя все издержки и с Крымом, и с беженцами, и с разрывом экономических партнерств, то в тот момент, когда они зашкаливают, иной политик взял бы и устранился, переключив ТВ с гражданского пафоса на развлекательный мажор – как это делают сейчас местные «ложкины» в Одессе. Но этого не происходит. Информационное контранаступление продолжается, по западной прессе гуляет термин «информационные войска Путина», а «РТ» получает поразительно теплую похвалу от обычно лапидарной «Жэньминь жибао».

Слово «правда» - как объяснение, для чего нам Крым – звучит в международной трибуны, и никакой шантаж и никакие договоренности не оборачиваются спуском флага страны на радость неприятелю. И энергетика эфира переходит в качество не только политическое, но и энергетическое – накапливает потенциал, который может и должен быть применен к делу, к сверхусилию. Больше того, эта энергия просится к применению, и если сегодня объявить Крымский мост ударной стройкой, то мы справимся с ней без всяких китайцев. А образец сверхусилия стоит перед нами с последних олимпийских дней, когда показывали класс врожденные инвалиды, каждым рекордом убеждая, что если взять себя за волосы и преодолеть уныние, то ничего невозможного нет. Если взять себя за волосы может увечный, то здоровый – и подавно. Значит, смирение – это одна ипостась требуемого от нации, а другая – сверхусилие, преодоление физических и психологических ограничений.

А третью ипостась я назвал бы просто пониманием – в самом человеческом и в то же время в самом высоком (от человека, который звучит гордо) смысле. Мы понимаем, что ни искушения, ни расплатой за ними последовавшие утраты, ни хорошо оплаченные старания нас переделать, притянуть за уши к чужой цивилизации, причесать под гребенку глобального стереотипа, не изменили нашей сути – или, как принято говорить, идентичности. Мы понимаем, что этого не удалось сделать и с руководством страны, и именно поэтому ему доверяем. Мы догадываемся, что в том состоянии, в которой сегодняшний шторм застал страну, она еще не успела подняться и подготовиться, а которой бизнес-элита – хотя и доказывающая наличие чувства собственного достоинства своей реакцией на санкции – не успела преодолеть свои бытовые повадки и не дотягивает до требований времени. Мы понимаем сегодня острее, чем раньше, что ни на одну другую державу, ни на одну мировую клановую группу – или, если кому-то так привычнее говорить, ни на одну глобальную «ПФГ», мы полагаться не можем. Этого достаточно, чтобы оценить, насколько трудно вести среди рифов корабль нации (вдобавок дезориентируемый экспертными тузами), и тем более на ходу произвести его капитальный ремонт. Это естественно и нормально для нашей цивилизации, что мы хотим от руководства страны большего, чем оно может сделать. И это высшее понимание требует, чтобы в ситуациях, когда корабль обходит рифы, мы не поддавались унынию и неверию. Я не знаю, что именно думает президент в момент, когда ему приходится делать шаг назад, подвергая риску многие жизни, когда не только большинство деловых крцугов, не только часть чиновничества и дипломатии, но и изрядный фрагмент духовного сословия сдерживает его от решительных действий. Я только вспоминаю в таких случаях хорошую поэтическую иллюстрацию жестокости диалектики. В свое время Александр Галич написал стихотворное оправдание Анны Ахматовой - за ее стихотворную апологетику Сталина, мотивом которой было спасти – для себя и для нас – своего сына Льва Гумилева. Она знала, что ближний круг от нее отвернется, но действовала так, как считала нужным, склоняя голову перед непреодолимыми на данный момент обстоятельствами. И у Путина, и у всех нас есть обстоятельства, которые на данный момент непреодолимы, и в минуту его отступления в моей памяти всплывает перефразировка жесткого и по-настоящему христианского оправдательного стиха:

«И ангел стоял за плечом у него,

И скорбно кивал головой…»

Константин Черемных